Игорь Карев, «АиФ»: С чего начались «Пятеро»?

Антон Иванов: Сначала была группа «Бродвей», из которой после смены названия и получилась наша группа. Сейчас уже сложно назвать какую-то точку отсчета, но, наверное, впервые мы осознали себя группой «Пятеро» в феврале 2016 года, когда у нас состоялся эфир на крупном федеральном канале именно под этим названием.

Евгений Гаранин: Так что сейчас нам два с половиной года. Как и моему коту.

— Вы все учились на дирижеров, но потом вдруг стали петь. Почему так получилось?

Павел Киселев: В любом музыкальном училище преподают вокал, и те, кто обучался на дирижерском отделении, не были исключением. Но дирижеры делились на поющих и непоющих – так бывает, что слух есть, а голоса не было. У нас пятерых с вокалом проблем не было, начали заниматься серьезнее – и в итоге образовали группу.

— А жанр а капелла выбран был сознательно?

Влад Албанов: Образование позволило нам работать в этом жанре. Мы считаем, что нужно делать только то, что умеешь делать хорошо. А капелла – одна из наших сильных сторон, и за много лет, которые мы работаем в этом жанре, мы достигли такого уровня, что можем соревноваться со многими эстрадными коллективами по наполнению и звукового оформления. Мы не просто пять человек, поющих как хор. Мы полностью заменяем инструментальную часть – и по сочетанию звуков, и по громкости. А таких коллективов очень мало. Но мы сейчас немного отошли от а капелла, на сольных концертах выступаем еще и с оркестром.

— А капелла сложнее в исполнении?

Влад: Этот жанр очень затратный в физическом плане, он требует от исполнителя в пять-десять раз больше усилий, чем при обычном пении. Ведь мы заменяем полностью оркестр, а на сцене не шестьдесят человек, а всего пять.

Павел: Нет возможность передохнуть, каждую секунду ты должен воспроизводить все палитру оркестровых звуков.

Влад: И эти звуки не всегда удобны для исполнения. Конечно, нужен очень широкий диапазон, но и сами звуки не всегда органичны для человеческого голоса.

— Стоит результат таких мучений?

Антон: Думаю, да. Мы видим, что зрители не понимают, как это работает. То есть мы сумели их удивить, а ведь в наше время в музыке сложно сделать что-то необычное. Но а капелла – очень большая нагрузка и на вокальный аппарат, и вообще на физическом уровне.

— Но в ближайшем туре вы будете работать а капелла?

Антон: Конечно. Мы всегда оставляем хотя бы несколько номеров в этом жанре, поскольку этого от нас ждут зрители.

— Как собираете репертуар?

Антон: Если говорить о программах, то выбираем то, что подходит под выбранную тему. Например, сейчас готовим новое шоу «О любви» — понятно, какие песни в нее войдут. А в остальном это наша вкусовщина в хорошем смысле слова.

— Есть в вашей группе главный?

Антон: Пожалуй, нет. У каждого есть свое мнение, и мы пытаемся все учитывать. Но есть ситуации, когда нужно быстро принять решение, и тогда кто-нибудь берет ответственность на себя.

Павел: В группе каждый отвечает за какое-то направление, но это касается только организационных вопросов. Но за творчество мы отвечаем все вместе.

— Но во время репетиции Влад делал замечания, а Евгений к ним внимательно прислушивался…

Влад: Это не замечания, это помощь! Мне тоже во время репетиций делают замечания, и я к ним прислушиваюсь. Часто со стороны лучше видно ошибки в исполнении…

Павел: Грубо говоря, это обычный репетиционный процесс.

— В комедии «Полицейская академия» был герой, который мастерски имитировал различные звуки. Его играл комик Майкл Уинслоу, ему даже дали прозвище «человек десяти тысяч звуковых эффектов». Вас его умения впечатляют?

Влад: Мы, наверное, можем намного больше (смеется).

Антон: Мы действительно можем имитировать множество звуков. У нас были разные творческие вызовы… хотя, например, губная гармошка – это просто (изображает губную гармошку).

Влад: На самом деле, этот актер занимался имитацией шумов. А мы поем, для нас пение на первом месте. Более того – наши битбоксеры (битбокс – имитация драм-машины голосом или вокальная перкуссия), я и Евгений Сапелов, не являются топовыми битбоксерами России.

— То есть на чемпионат страны по битбоксу не пойдете?

Влад: Не пойдем! Но, в отличие от победителей этого чемпионата, мы очень круто держим ритм. У нас метроном не просто в крови, а в костях. И мы в состоянии воспроизвести любую песню.

— А есть песни, за которые вы не возьметесь?

Антон: Есть песни, на которые мы не согласимся (смеется).

Павел: Трудно воспроизвести композиции Фредди Меркьюри, у него был уникальный голос. Или Scorpions, которые пели во второй октаве.

Антон: Главное – чтобы наше исполнение не превращалось в пародию. Мы трезво оцениваем свои силы и стараемся брать те песни, в которых можно показать новое прочтение.

Павел: Кипелова а капелла мы, правда, исполнили. Его фан-клуб нас даже «отреспектовал». Некоторые, правда, раскритиковали, но в основном были положительные отзывы.

— Легче перепевать наших исполнителей или зарубежных.

Влад: Большой разницы нет, сложность только в другом языке, ведь, например, на английском мы поем все-таки с акцентом. На итальянском языке нам петь проще – мы его много изучали. На немецком хорошо поем. Но каждый язык требует своего исполнения.

— А существуют коллективы, на которые вы ориентируетесь?

Павел: Одна из наших любимых вокальных групп – американская Naturally 7, они нас подтолкнули к тому, чтобы не бросить а капеллу, когда мы не видели, к чему нужно стремиться.

— Есть еще одна американская команда – Pentatonix, — которая раскрутилась через YouTube. Нет желания пойти этим путем? Или попробовать пробиться на Западе?

Антон: У нас совершенно иные репертуарные идеи, чем у Pentatonix, но мы делаем ролики для Instagram. Посмотрим, как пойдет.

Влад: Что касается Запада… мы как-то участвовали в конкурсе в Западной Европе, но там нам поставили низкий балл за то, что мы поем слишком по-русски. Мощно, сильно, ярко, но по-русски. Им нужен выхолощенный, ровный звук вроде британской The King’s Singers, а нам это не интересно, для нас это означает уход в середину XX века. А стремиться туда с тем, что они не готовы принять, не имеет смысла.